Дело о заикающемся троцкисте - Страница 25

***

В репортерском царило оживление.

Правила бал, как обычно, Завгородняя.

Она восседала на столе, при том что в кабинете было до фига свободных стульев.

Роль благодарных слушателей исполняли Соболина, Каширин и Гвичия.

— Нет, ну вы представляете, он мне говорит: «Светочка, эта песня словно специально написана про вас!» А по радио какая-то группа заливается: «У нее глаза — два брильянта в три карата!» Я его спрашиваю: он когда-нибудь видел бриллианты в три карата? Это же совсем махонькие брюллики! Что же, получается, у меня и глазки, как у свинки?

В доказательство обратного Завгородняя распахнула глаза и доверчиво оглядела публику, при этом не забыв закинуть ногу на ногу. Юбка сползла до критической отметки. Размер глаз отступил на второй план, на первый вылез объем бедер. Слушатели мигом превратились в зрителей.

Гвичия шумно вздохнул, Каширин прищелкнул языком. Аня метнула на Завгороднюю выразительный взгляд, но смолчала. Я решила разрядить ситуацию. Тем более мне позарез требовался рецепт кофе.

— А где начальник?

— Начальник на выезде. Притон громит с «полицией нравов» и местными обэповцами.

Тут в отделе появился искомый начальник. Его довольный, гладкий вид и сытая улыбка безошибочно свидетельствовали — да, он только что разгромил притон.

— Ну как, еще одним гнездом разврата на карте города стало меньше? — поинтересовалась Завгородняя.

— Одно из гнезд разврата находится прямо здесь. И чего было так далеко ездить? — пробормотала себе под нос Аня Соболина, покосившись на кружевные резинки чулок, недвусмысленно выглядывающие из-под юбочки секс-дивы.

— Вы не представляете! Это просто бомба! — Соболин встал в театральную позу и вдохновенно вскинул руки.

Присутствующие замерли, предвкушая речь.

— Эти ироды — содержатели притона в клубе «Серебряная Незабудка» — заставляли работать там малолетних детей! Проститутками были девочки-подростки! Наряжали юных девочек в школьные платьица с фартучками, юбочки в складку, бантики завязывали и в таком виде к клиентам выпускали!

— Ты сам этих девочек видел? — прищурилась Аня Соболина.

— Нет, но информация точная! Свидетели есть! Я даже знаю, откуда брали девочек и мальчиков! Помещение принадлежит детдому «Детский вопрос». Бедных воспитанников наверняка силком заставляли обслуживать клиентов. Кстати, среди посетителей были директор банка, руководитель крупного агентства недвижимости, ну и так, по мелочи — парочка адвокатов, предпринимателей. Тут пахнет не просто заметкой! Я этих педофилов под орех сейчас разделаю! Такой материал в «Явку» напишу! — И Соболин сел творить шедевр.

Так, кажется, порученное мне дело принимает интересный оборот.

— Соболин, отвлекись от компьютера!

Я тебя правильно поняла — помещение, где ты разгромил притон, закреплено за детским домом «Детский вопрос»?

— Угу… — Соболин уже всем сердцем был вместе с несовершеннолетними проститутками и богатыми извращенцами.

— Откуда ты это узнал?

— О чем? — наконец отвлекся Соболин.

— Что здание закреплено за детдомом.

— Слушай, я точно не помню. По-моему, на месте кто-то из обэповцев ляпнул.

Но я потом уточнял и «пробивал» адрес — здание действительно детдомовское.

— Какой район там работал? Какой ОБЭП? — не отставала я.

Соболин на минуту отвлекся от писанины и в порыве вдохновения и щедрости продиктовал мне координаты сотрудников правоохранительных органов, принимавших участие в разгроме притона. Просить у него вдобавок еще и рецепт кофе было бы непозволительной наглостью. Ладно, позже схожу к Агеевой. Сейчас есть дела поважнее.

Я бросилась в кабинет и принялась названивать по полученным от Соболина телефонам. Первый номер молчал, второй был занят, третий послал меня по первому, четвертый оказался квартирой. Наконец второй номер отозвался, но сообщил, что не в курсе ситуации. Те сотрудники, которые могут что-то сказать по данному вопросу, вот только что, буквально секунду назад, отправились домой. А завтра их не будет, потому как они отправляются в краткосрочный отпуск. Звоните, барышня, недельки через две.

Одна ниточка оборвалась. Но сдаваться еще рано. Попробую воспользоваться старыми милицейскими связями Зудинцева. Означенный субъект как раз маршевым шагом входил в кабинет.

— Георгий Михайлович, есть серьезные наработки по делу Золотаревой, — бросилась я к нему.

— Похвально, Нонна. Докладывайте. — И.о. начальника уселся на свое рабочее место.

Я изложила все, что услышала от Соболина.

— Подтвердить тот факт, что здание принадлежит детдому, мне пока никто не может — все обэповцы снялись с места и в полном составе ушли в отпуск, — закончила я.

Зудинцев вскочил с места и принялся кавалерийскими шагами мерить кабинет.

Его усы топорщились как мини-антенны, что означало крайнюю степень заинтересованности. Приблизительно на втором километре Зудинцев резко затормозил и повернулся ко мне.

— Что вы намерены делать дальше?

— Георгий Михайлович, мне, видимо, потребуется ваша помощь. Сама я узнать о притоне вряд ли смогу. Вы ведь не откажете?

Тут я, очень кстати вспомнив маневр Завгородней, уселась на стол и медленным томным движением закинула ногу на ногу.

Правда, юбка на мне была не мини, а скорее уж макси, но получилось тоже неплохо.

Для усиления эффекта я зазывно улыбнулась. Зудинцев, по-моему, немного оторопел. И даже частично потерял дар речи.

— Я попробую, — только и смог лаконично сообщить он.

Так, трогательную беспомощность изобразила. Хватит о работе. Нужно сменить тему.