Дело о заикающемся троцкисте - Страница 21

— Если это личная месть — будем играть против Коркина. Неприлично из-за личных амбиций и чувств снимать хорошего директора детдома. Тем более что заведение под руководством Золотаревой жило неплохо. Сотрудники ее любили. Из-за ее отстранения они, кстати, голодовку закатили. В знак протеста.

Это, конечно, интересно. Но все же не настолько, чтобы лезть в какие-то межличностные разборки между директрисой и чиновником.

— Георгий Михалович, все равно мне кажется, что эта история не стоит выеденного яйца. Давайте я встречусь с этой директрисой. Ручаюсь, если она воровка и мошенница, то я смогу ее раскусить. Думаю, деньги она действительно потратила. На шубу. Норковую. Пусть на нее заявляют в милицию. Вряд ли все это так интересно, как кажется с первого взгляда.

Последние слова я попыталась сопроводить просительными интонациями. Хотя и не люблю о чем-то просить. Видимо, раньше у Зудинцева не было в подчинении привлекательных женщин, да к тому же еще многодетных мам. Он тревожно глянул на меня и задумался. Глубокая мысль, породив морщины на лбу, отразилась в глазах, поплескалась там и наконец финишировала в виде речи:

— Хорошо, Нонна. Я не имею оснований не доверять вашему профессионализму и чутью. Побеседуйте с директрисой, сделайте выводы о ее личности. Да, напишите об этом справку. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

***

Директриса меня очаровала. Есть женщины, которые с ходу могут вызвать симпатию. Даже у подозрительной меня. Алла Николаевна Золотарева, женщина тридцати шести с хвостом лет, этим качеством обладала с лихвой. Она была необычайно энергичной особой, но в то же время как-то умудрялась не производить впечатление суетливой.

Кроме того, нас роднила общая беда — мы обе пострадали от козней злопамятных мужчин.

Поскольку обязанности директора она уже не исполняла, то наша встреча состоялась у нее в квартире. Просторные двухкомнатные апартаменты. Приличная, но не слишком дорогая обстановка. Видимо, директриса хорошо зарабатывает и может себе позволить комфорт без излишеств.

Исключение составляла только кухня (правда, я не видела спальню). В кухне, наоборот, было полно всяких кокетливых баночек-скляночек и прочих ярких прибамбасов. Кроме того, мебель и техника тут была новее, чем во всех других помещениях квартиры. Вероятно, Золотарева, смогла накопить денег и раскошелиться на ремонт. Видимо, она любит проводить время на кухне и в первую голову отремонтировала именно ее. Это еще больше прибавило мне уважения к директрисе — сама я на кухне провожу немного времени и готовлю кое-как.

Мы пили кофе в гостиной у директрисы. Алла Николаевна не производила впечатление женщины, умирающей в конвульсиях без любимой работы. Впрочем, особой веселости тоже не наблюдалось.

Скорее, Золотарева была искренне озадачена ситуацией.

— Вы понимаете Нонна, мне сложно сказать, кому именно выгодно мое отстранение. Руководить детским домом — не такое уж сахарное дело, знаете ли. Тем более приютом, который на хорошем счету — всегда ждешь незапланированных проверок, визитов высоких гостей. То есть постоянное напряжение. А случись какой-нибудь промах — и тебя вываляют в грязи.

Не отмоешься.

Логика, конечно, железная. Однако растраты на пустом месте тоже не возникают.

— Вы могли бы поподробнее рассказать, какую именно растрату вам вменяют в вину? Кто выделял деньги и для чего?? Куда они делись?

— Мне ставят в вину перерасход денег, выделенных два месяца назад для ремонта одного из корпусов детдома. Из бюджета мы получили порядка ста тысяч рублей, приблизительно столько же добавили спонсоры-благотворители — мне удалось их отыскать. Однако в ходе ремонта оказалось, что очень многие конструкции и коммуникации нужно не просто ремонтировать — менять. Сами понимаете, на выданную сумму особо не разгуляешься.

Приходилось экономить практически на всем. В сумму мы уложились. Я предоставила подробный отчет, где указала все траты и их обоснование, приложила все расчетные документы и забыла о капремонте как о страшном сне, — директриса сделала паузу и отхлебнула кофе.

— И что же потом? — подбодрила я ее.

— Ремонт закончился в апреле. А месяца два спустя меня вызывают в администрацию и сообщают, что я на ремонт затратила гораздо больше денег, чем он на самом деле стоил. Моим уверениям в том, что пришлось фактически перестраивать корпус, никто не поверил. Думали, что все ограничилось дешевым косметическим ремонтом. Проверяющим, видите ли, обои и плинтуса показались слишком дешевыми для заявленной сметы! Естественно, приходилось брать, что подешевле, лишь бы в сумму уложиться! Дополнительных субсидий мне бы давать никто не стал! И потом, мне кажется, что лучше уж дешевые обои, чем упавший потолок или прорванная канализация. А бросать дело на полпути, оставлять недостроенные здания и недоделанные комнаты — увольте, это не в моем характере!

— Совершенно согласна с вами!

Я абсолютно не кривила душой. Симпатия к директрисе крепла — мы оказались очень похожи. Я, например, тоже ужасно не люблю бросать начатое дело на середине. Стараюсь любой ценой довести до конца. Может, наше сходство на этом не ограничится, и я наконец полюблю готовить?

— Но что же никто не мог проверить правоту ваших слов? В конце концов, можно было посмотреть новые канализационные трубы или переделанные стены.

До этого что, никто не додумался?

— Почему же, додумались. Была комиссия, — тут Золотарева как-то недобро усмехнулась. — Знаете, Нонна, я сейчас начну объяснять несколько издалека. Дело в том, что за прожитые годы я, как и всякая неглупая женщина, обросла нужными связями. У меня есть знакомые в различных сферах. Так вот, ремонт делала бригада, которой руководит мой старый друг, школьный приятель. Они достаточно серьезно скостили мне цену на ремонт.